Независимый эксперт №1 по MBA в России с 2004 года
Создан выпускниками MBA и EMBA
Авторизация
 ПОПУЛЯРНОЕ 

ПОСТУПЛЕНИЕ НА МВА: "С КЕМ Я БУДУ УЧИТЬСЯ?"
ПОСТУПЛЕНИЕ НА МВА: "КТО НАС БУДЕТ УЧИТЬ?"
АНКЕТА ВЫПУСКНИКА ПРОГРАММ MBA/ EMBA (ОПРОС 2024)


21.09.2018
Источник: ИБДА РАНХиГС

«Хороший преподаватель бизнес-программ должен по максимуму молчать»


Настоящее бизнес-образование не опирается на учебники и требует от преподавателей не ярких лекций, а правильного молчания, считает Сергей Мясоедов, проректор РАНХиГС и директор Института бизнеса и делового администрирования (ИБДА). В интервью он рассказал об образовательных программах MBA, западной моде на Россию и воспитании миллениалов.

Чем МВА отличается от обычной двухгодичной магистратуры по менеджменту?

Отличие первое, принципиальное: на программе МВА не могут учиться люди, у которых нет практического опыта, включая управленческой работы. Прийти сюда, как в магистратуру, после бакалавриата нельзя. Если в группе оказывается 30-40% таких студентов - это уже не МВА.

Второе. Это программа для людей с лидерским и предпринимательским талантом, нацеленных на карьеру и высокие доходы и уже доказавших на практике, что им это дано. Именно поэтому на программах MBA высокие цены. В среднем программа стоит 1,5-2 млн рублей, это стоимость автомобиля. Но эта цена служит фильтром, который отсеивает лишних людей без достаточного опыта, мотивации и таланта.
MBA - это своего рода консерватория для тех, кто уже умеет хорошо играть, у кого прекрасный слух, кто уже где-то учился и успешно выступает. Но хочет пробиться еще выше и стать виртуозом.

Третье. Программа МВА по-хорошему должна быть адаптирована к размеру бизнеса. Фокус управленческих проблем у «Газпрома» и у средней компании, которая поднялась на стартапе и сейчас накачивает мускулы, абсолютно разный. Для преподавания часто нужны разные команды профессоров и практиков. Это, как правило, могут себе позволить только крупные бизнес-школы. (К слову, вузовские профессора-теоретики, преподающие на бакалавритате и в магистратуре, без специальной переподготовки на МВА обычно хорошо преподавать не могут. В ИБДА вузовские и МВА-преподаватели - это разные команды.)

В классическом варианте обычная программа МВА рассчитана на средний менеджмент, а программа Executive МВА - на топ-менеджмент, но на российском рынке это не всегда так. Учебные планы похожи, у них одинаковая структура, но на программе МВА акцент делается на практический инструментарий и бизнес-технологии, а на Executive MBA - на лидерские навыки и развитие нестандартного стратегического видения.

Объясняю простыми словами: вы - средний менеджер, вы пришли на эту программу. Допустим, вы работаете в компании в отделе маркетинга. Вам для карьеры нужны инструменты маркетинга. Не по Филиппу Котлеру (американский экономист, теоретик маркетинга. - ЧТД) - теорию Котлера изучают и в магистратуре.
Вам нужен Котлер в привязке к российским условиям. Неплохо было бы, чтобы вам еще объяснили особенности местного мерчендайзинга, региональной выкладки товаров на витринах с конкретными примерами.

Поэтому на программе МВА разбирается много кейсов с групповым обсуждением. Каждый учащийся получает в конце отдельную специализацию часов на 150: там могут вести занятия только практики, работающие в этой сфере, в маркетинге. Они рассказывают о нашем маркетинге в последние годы, о том, что делают наиболее успешные менеджеры, чтобы у них были высокие продажи.

На программе Executive МВА такого практического инструментария намного меньше. Там акцент делается на стратегическое видение, на лидерство и на развитие личного потенциала.

Потому что как только вы становитесь руководителем любого предприятия, вы перестаете решать финансовые вопросы, у вас уже есть бухгалтер. Вы перестаете решать маркетинговые вопросы, у вас есть маркетолог. Вы начинаете думать о том, как развивать бизнес, о стратегических вопросах. И вас надо «деспециализировать», поднять над функциями, усилить ваш лидерский потенциал - эмпатию и умение руководить людьми, научить смотреть на направления развития компании с высоты птичьего полета.

Как преподавать таким успешным студентам, которые уже очень много знают и умеют?

На программах МВА уровень интерактивности занятий должен быть выше 50%. На хороших программах мы ориентируемся скорее на 70-75%. Я довольно долго был преподавателем обычной вузовской программы в МГИМО. Моя главная задача была выйти на трибуну и красиво говорить - с примерами, вздохами и цитатами. Таким преподавателям аплодируют.

Хороший преподаватель бизнес-образования должен, наоборот, уметь по максимуму молчать. Его задача - прийти, дать вводную и разговорить тех, кто сидит в аудитории. Потому что у них есть актуальный опыт.
Пока то, что происходит сегодня на рынке, опишут в учебнике, пройдет пять лет, это все уже устареет. А деньги-то зарабатываются на самом «свежаке». То есть задача преподавателя на программе MBA - начать дискуссию: «А вот Котлер предложил такую идею в области маркетинга. Ребята, подумайте, как вы можете ее использовать?»

Если преподаватель умеет разговорить студентов-управленцев, вызвать их на мозговой штурм, тогда и происходит так называемое «enrichment through sharing» - обогащение через обмен опытом. Так вы начинаете создавать практические знания.

Кроме того, на программах МВА очень большое внимание уделяется тому, что называется soft skills. В магистратуре о них рассказывают, здесь их тренируют. Все крупные бизнес-школы договариваются с ведущими бизнес-тренерами. Мы в ИБДА тоже это делаем. На программе МВА вместе с преподавателями работает в среднем примерно 15-20 известных российских практикующих консультантов, коучей и тренеров, у которых есть свои фирмы. Мы покупаем их лучшие тренинги, выбрав то, что важно для нашей программы. Мы понимаем, что допускаем их на наше маркетинговое поле. Потом эти тренеры и коучи часто предлагают нашим учащимся и другие свои продукты.

Зачем вообще нужна программа МВА, если можно поработать с хорошим коучем? Коуч сможет быстро вникнуть в конкретные проблемы клиента, постараться помочь найти их решение.

Одно не исключает другого. Но индивидуальный коуч не заменит вам групповых упражнений. Во-первых, не все готовы целиком раскрыться коучу. Во-вторых, если это коуч, а не консультант, его задача не том, чтобы дать рекомендации, а в том, чтобы структурировать мысли самого клиента. А на групповом мозговом штурме можно посмотреть, что думают другие. Выбрать решения, проверенные их опытом.
Коуч из вас вытягивает мысли, помогает вам разобраться с собой, вы с ним должны быть предельно откровенны. Чем выше уровень людей - тем менее они доверчивы. А если они недоговаривают, то эффективность «сдувается».

А на программе МВА или ЕМВА в группе, допустим, сидят 25-35человек из разных регионов страны. У многих свои предприятия, кто-то на больших фирмах работает. То есть ребята интересные, что называется, «позитивные девианты», хотят все время что-то менять.
Им преподаватель вбрасывает какой-то кейс и предлагает начать анализ с учетом их опыта. Поскольку студенты из разных отраслей, из разных предприятий и регионов, у них нет между собой «лобовой» конкуренции. Обсуждают они не себя, они обсуждают кейс, привнося в него столько своего опыта, сколько хотят. Такой метод не менее эффективен, чем работа с консультантом или коучем.
Кроме того, на наших программах МВА/ЕМВА, как в ведущих бизнес-школах мира, в ближайшее время появится группа модераторов, которая будет помогать учащимся в проведении проектной работы.

Вы говорите, что MBA должна учитывать местную специфику, и в то же время развиваете программы сотрудничества с иностранными вузами, дающие двойные дипломы. Нет ли здесь противоречия?

Учитывать местную специфику должны любые управленцы, которые хотят преуспеть. Если вы чувствуете культуру, то можете лучше управлять рисками, работать на грани фола, приближаясь вплотную к красной черте, но не переходя ее. И в этом скрыты резервы ускорения, внедрения прорывных технологий, то есть огромный потенциал для бизнеса.

Расскажу для примера маленькую историю. В начале 1990-х (это было до либерализации цен, в эпоху дефицита) я преподавал в течение одного семестра в американском университете в Северной Каролине. Очень хотел подзаработать. И вот у меня появилась такая возможность: слетать за тысячу километров в штат Огайо и там прочесть несколько лекций. Обещали заплатить $400. Я очень обрадовался, а мой университетский куратор в Северной Каролине говорит: «Сергей, ты на этом деле можешь получить еще $300». Как? «Можно взять бесплатно университетскую машину, заправить ее, тоже бесплатно, а в Университете штата Огайо попросить компенсировать стоимость авиабилета. Только когда поедешь, ни в коем случае не нарушай скоростной режим, иначе разоришься на штрафах».

Так я и сделал. Когда на указателях было «60 миль в час», я ровно с такой скоростью и ехал. Но заметил, что меня все машины потихоньку обгоняют. В Университете Огайо я, конечно же, спросил одного профессора, мол, как же так? Говорили же, что в США не нарушают. Тот объяснил мне: «Если на указателях 60 миль в час, то можно спокойно разогнаться до 68. Потому что камеры такие нарушения не фиксируют. Но нельзя превышать больше чем на 10 миль в час, иначе точно влетишь на штраф».
Когда я ехал назад, то ускорился на те самые 8 миль в час и выиграл примерно 1,5 часа времени. Тогда я и понял: если ты знаешь правила ведения бизнеса в разных деловых культурах, ты можешь лучше просчитывать риск. И возможности для более быстрого движения и получения прибыли серьезно расширяются. Именно для этого нужны программы с двумя дипломами - российским и, например, европейским.

Сколько наших миллионеров уехали за границу, думая, что они там инвестируют и все будет отлично. И сколько таких бизнесменов возвращалось назад ни с чем. Они не чувствовали местных правил.

У тех, кто поступает на двойные программы, уже есть определенный план: либо предложение работать в крупных западных или восточных компаниях, либо конкретный иностранный бизнес-проект. Иногда студенты просто хотят уехать, поэтому им нужен иностранный диплом. Есть и такой интерес, мы его тоже удовлетворяем.

Кстати, сейчас мы заметили необычный тренд. Начал быстро расти интерес к России со стороны иностранцев (и «западников», и «восточников»). Не хочется рассуждать о политическом фоне, но факт остается фактом. Как мы об этом узнали? Когда полтора года назад запустили программу обмена магистрантами с французской бизнес-школой NEOMA. Французы нам сказали: «Давайте установим квоту в 10 человек». Так вот, на семестр обучения в Москве подали заявления 230 французских студентов.
Такого спроса на Россию не было, по-моему, даже в 1990-е. Так что сейчас потрясающий шанс для экспорта российского образования. Конечно, если наши программы будут качественными. И мы будем грамотно учитывать кросс-культурные риски.
По моему ощущению, в ближайшее время большие бизнес-школы начнут разворачиваться в сторону многоязычных программ. Мы уже запустили бакалавриат на трех языках - английском, французском и русском - с обязательными стажировками. Наши студенты должны уезжать на два года во Францию, а их студенты - два года стажироваться в России. То же самое, я думаю, будет происходить и с программами MBA.

В бизнес-среде довольно популярна тема новых ценностей поколения миллениалов. Замечаете ли вы эти новые ценности? Как обучать «новых людей»?

Этот вопрос касается не МВА, а бакалаврских программ в первую очередь. Мы давали нашим выпускникам бакалавриата заполнить анонимную анкету. В ней был вопрос: «В каких компаниях вы хотели бы работать?» 80% ответили, что хотят работать в собственном бизнесе, который они создадут как стартап. В этом отношении у нас в ИБДА специфическая выборка. Насколько мне известно, в среднем по стране большинство выпускников хотят работать в госсекторе или «Газпроме», где меньше риска. Ведь мы учим талантливую молодежь быть предприимчивыми, становиться лидерами. Наш лозунг: «Мы учим умных не быть бедными». Как говорит специалист по эффективному менеджменту и научный консультант ИБДА РАНХиГС Ицхак Адизес, «успешный менеджер - не тот, кто не падает, а тот, кто не боится падать, сразу поднимается и бежит дальше».

Теперь об отличиях нового поколения. У молодых нет страха. Или, вернее, нет такого страха, который есть у моего поколения. Ребята более мобильны, они готовы переезжать из одного города в другой. Они хотят творческую работу и не хотят провести всю жизнь офисным планктоном на одном государственном предприятии с плохой зарплатой, чтобы под конец жизни рассуждать о трудовой династии.
Они настроены на смену трека карьеры, а такая тактика, судя по статистике, приводит к самому стремительному карьерному продвижению.

«Мы будем работать там, где можем принести больше пользы окружающим и самим себе», - вот как думает молодое поколение. Эти люди гораздо лучше пользуются компьютером и гораздо меньше (сейчас скажу то, что не понравится многим моим коллегам) читают стоящую на полках «научную» макулатуру.
Характерно, что комиксы и «краткие изложения» становятся все популярнее. Мне кажется, это отражение скорости изменений в мире, которые порождают изменения в мышлении. Молодые люди стремятся схватывать краткую суть проблемы, не углубляясь в детали. Они понимают, что потом смогут самостоятельно добирать информацию по интернет-каналам. Эволюционное развитие и загрузка памяти всеми сокровищами, накопленными человечеством, судя по всему, не для них.

Как их обучать? Раньше наша система образования по большей части была построена на транслировании и запоминании знаний. Профессор читает курс, студенты усваивают и сдают. Теперь нужен проектный метод. Надо стараться ужимать число лекционных часов и увеличивать часы самостоятельной проектной работы (естественно, направляемой преподавателем), стажировки и практику. Проектные занятия помогают молодым людям преодолеть инфантилизм, учат их работать в команде, развивают гибкие навыки.
У большинства нынешних студентов есть четыре проблемы, связанные с коммуникацией.
Они не умеют грамотно говорить, не могут изложить свои идеи в виде презентации, не способны услышать выступление и вычленить суть, не знают, как переработать большое количество материала в небольшое эссе.
Этому надо учить на всех вузовских программах. Потому что это затрудняет трудоустройство, начальную часть карьеры. Проектно-командная работа этому учит.

Еще одна проблема стоит особняком и связана с нашей традиционно патерналистской культурой. Это проблема позднего преодоления инфантилизма, неготовность решать проблемы самим, брать ответственность. В значительной мере это «болезнь», идущая от успешных родителей, которые считают своим долгом «довести детей до пенсии». Миллениалам надо помогать выходить из группы «создателей проблем» (problem makers) и перемещаться в группу «решателей проблем» (problem solvers). Это не всегда легко.
Но у этого поколения есть большой потенциал. И если общество даст ему социальный лифт и перспективу востребованности, новое поколение «выстрелит» прорывными проектами и успехом.

 

 

Будь в курсе!
Подпишись на новости бизнес-образования