Весенний набор внушает бизнес-школам оптимизм. Слушатели берут не количеством, но, по крайней мере, качеством. Потратить энную сумму на образование, которое неизвестно когда окупится, рискуют только те, кто действительно хочет чему-то научиться.
Кризис обострил проблемы российских компаний. В условиях падающего спроса и нехватки финансов им не до образования. Обучение сотрудников стало одной из главных статей расходов, попавших под сокращение. Одними из первых это заметили бизнес-школы.
— Корпоративный рынок обучения в кризис сильно просел и однозначно переходит в пользу оплаты со стороны физических лиц, — отмечает Григорий Аветов, ректор школы бизнеса «Синергия». — Когда нет очевидных инструментов инвестиций, люди принимают решение вкладывать в себя и развивать свои профессиональные компетенции до такого уровня, когда они смогут зарабатывать в еще более непростые времена.
До кризиса более половины студентов обучались за счет предприятий. Сейчас уже не все готовы вкладывать столько же денег в развитие сотрудников, как до кризиса, говорит Владимир Туманов, директор программы MBA Открытого университета Великобритании — стратегического партнера Международного института менеджмента ЛИНК. — Более 75% слушателей теперь сами оплачивают свое обучение. Хотя мы замечаем тенденцию на увеличение бюджетов на развитие персонала, полагаю, что студенты, обучающиеся за свой счет, пока будут составлять большую часть. Но и их пока не будет столько же, как до кризиса.
Что говорить об обучении персонала, если идет его сокращение, причем в основном у крупного бизнеса — то есть именно у тех компаний, которые являются основными заказчиками корпоративных программ обучения (переподготовки и повышения квалификации).
Но корпоративные программы обучения, как и курсы повышения квалификации и семинары, по-прежнему чаще оплачивают работодатели. Они рассчитаны на быстрое повышение компетенций в определенной области и подходят для развития рабочих навыков сотрудников, которые те сразу применяют на практике, подчеркивает Андрей Игнатов, директор по маркетингу Московского технологического института и Moscow Business School.
Растет спрос на короткие образовательные программы — от 4 до 8 месяцев, и даже короче. Выпадать из бизнеса на длительный срок для занятого топ-менеджера сложно и даже чревато потерей контроля над ситуацией, поясняет Андрей Шапенко, руководитель проектов Института исследования быстроразвивающихся рынков бизнес-школы «Сколково».- Бизнес-образование сегодня — это короткая, хорошо продуманная, интенсивная и глубокая встряска, которая позволяет взглянуть на проблемы иначе и дает конкретный инструментарий для их решения.
У предпринимателей есть потребность в получении конкретных бизнес-навыков. Вырос спрос на МВА от компаний малого и среднего бизнеса.
— В России очень мало качественных программ для предпринимателей, при этом предпринимательская культура в России есть, как и успешные примеры выстраивания реальных бизнесов с нуля. Малому и среднему бизнесу хочется учиться на этих примерах и получать предельно практические решения для проблем, которые встают перед ними в российских условиях, — добавляет Андрей Шапенко.
Проявились на рынке и другие тренды. Так, изменилось отношение людей к индивидуальному бизнес-образованию.
— Люди стали внимательнее изучать рынок, детально сравнивать программы разных бизнес-школ и вникать в структуру ценообразования обучения, — поясняет директор программ Executive MBA СПбГУ (Институт «Высшая школа менеджмента») Всеволод Сафаров. — А на смену менеджерам корпоративного бизнеса приходят предприниматели, многие из которых стали понимать, что времена «автоматического» роста бизнеса на росте спроса прошли. И теперь для успеха нужны знания.
Так что весенний набор все еще внушает оптимизм — он не ниже прошлогоднего уровня, хотя до тучных докризисных показателей еще далеко.
— Весенний набор всегда идет лучше, чем летний, люди продолжают приходить учиться, — констатирует Андрей Игнатов. — Однако теперь компании делают акцент на кастомизированных программах, а слушатели предпочитают выбирать для обучения проверенные и престижные бизнес-школы, в которых они гарантированно получат качественные знания и которые будут на слуху у работодателя. Так, многие ориентируются на народные рейтинги бизнес-школ, публикуемые специализированными порталами.
Потребность в бизнес-образовании по-прежнему сохраняется, хотя приоритеты и критерии выбора места и программ для обучения изменились. Сейчас люди охотнее идут на краткосрочные семинары, зафиксирован прирост слушателей на практических тренингах и мастер-классах. Также востребованы программы, ориентированные на повышение личной эффективности, сокращение издержек и оптимизацию бизнес-процессов. Однако в ближайшие 5-6 лет возвращения к докризисным показателям не предвидится.
Оценить рынок бизнес-образования в целом сейчас довольно сложно. По данным одних экспертов, до кризиса его объем в долларовом выражении составлял 170-300 миллионов, по данным других — в рублях он достигал от 1,3 до миллиардов. Разброс, как видим, огромен. В чем игроки рынка единодушны, так в том, что в 2015 году он сократился на 30-40 процентов и продолжает уменьшаться в 2016 году.
С рынка уже ушла часть школ, и еще уйдут те, кто работает в формате 2008 года. Это так называемые «мертвые» компании, которые не развивают ни менеджмент, ни продуктовую линейку, отмечает Григорий Аветов.
Особенно это коснется небольших бизнес-школ, не имеющих хорошего запаса прочности. Зато крупные игроки не упустят возможности расширить рыночную долю. Конкуренция бизнес-школ за время и деньги управленцев и собственников бизнеса резко обостряется.
Елена Березина
Российская газета — Спецвыпуск №6946 (78)
