В рамках обсуждения темы исследований в российских бизнес-школах, начатого редакционным материалом «Нужны ли исследования российской бизнес-школе?», мы получили отклики:
- директора Бизнес-школы УрФУ Ларисы Малышевой в статье «Лидерство в прикладных исследованиях — новая стратегия бизнес-школ»
- первого заместителя директора Высшей школы менеджмента Санкт-Петербургского университета Константина Кротова в материале «Наука — неотъемлемая часть любой университетской бизнес-школы»
Признаемся: начиная эту дискуссию, идея которой была навеяна обменом мнениями с выпускниками бизнес-школ, активно работающими в бизнесе, мы намеренно привели крайнюю оценку ожиданий бизнеса от бизнес-школ, чтобы вызвать полемику по этому важному вопросу. И, как представляется, получилась полезная дискуссия.
Сегодня мы представляем мнение директора ИБДА РАНХиГС, президента РАБО Сергея Мясоедова.
«Редакция сайта МВА.SU, опубликовав материал под названием «Какую роль должны играть исследования в бизнес-школах» правильно и своевременно инициировала дискуссию по этой важной и актуальной для российского бизнес-образования теме.
Однако, как нам представляется, вывод дискуссии прозвучал уже в самом названии материала. С известным упрощением он может быть сформулирован следующим образом: бизнес-школа, если она не опускается до уровня плохого профтехучилища, должна в обязательном порядке вести серьёзные научные исследования.
В опубликованном материале бизнес-школы, не вовлеченные в регулярные исследования, определяются как своего рода «бизнес-ПТУ, которые ориентированы на обучение слушателей умению зарабатывать деньги, и рассматривают бизнес исключительно с точки зрения максимизации прибыли». Им противопоставляются школы, ориентированные на «совместное производство исследований и решений с ключевыми группами заинтересованных сторон».
Мой опыт приучил меня осторожно под ходить к выводам, «зашитым» в названия полемических материалов. Почему? Потому что, к сожалению, такой подход, (даже, если он базируется на наилучших побуждениях, на стремлении сделать людей, организации и общество совершеннее и т.п.), нередко приводит к достижению результатов, которые противоположны намерениям.
По нашему мнению, параллельное существование так называемых «ритейлинговых» бизнес-школ, чье внимание концентрируется исключительно на запросах клиентов и на качестве преподавания и бизнес школ, где значительное внимание уделяется серьезным научных исследованиям обусловлено объективным спросом, предъявляемым разными сегментами рыночного спроса. Школы обоих типов существуют практически во всех странах, где имеется сформированное бизнес-образование.
Вопрос развития исследований, определения их направлений, их фундаментального или прикладного характера, по нашему убеждению, зависит от целого ряда причин:
- от стратегического целеполагания бизнес-школы,
- от ориентации ее стратегии на ту или иную рыночную нишу,
- на ту или иную группу потребителей программ и управленческого консалтинга,
- на ту или иную часть «стейкхолдеров» (или по-русски — «интересантов»), чья оценка, выраженная в оплате программ и консатлинговых услуг позволяет бизнес-школе сохраниться на рынке,
- от стремления бизнес-школы выйти за пределы национального рынка и получить международный статус,
- от решения идти или нет на международную аккредитацию и на участие в международном рейтинге
- от стремления к нишевому перепозиционированию и ребрендингу и, следовательно, акценту на мероприятия, выигрышные с точки зрения ПиАра (к которым часто относится публикация материалов исследований),
- от этапа развития бизнес-школы и ее зрелости.
Этот список можно продолжить.
====================
Противопоставление разных типов бизнес-школ, с нашей точки зрения, деструктивно. На каждом данном этапе развития бизнес-образования в стране существует известная нишевая востребованность в обоих типах. Как писал известный советский поэт: «Мамы всякие нужны, мамы всякие важны».
Сегодняшний этап развития, как нам представляется, как раз характеризуется отказом от десятилетиями господствующего убеждения, что существует лишь одна правильная модель бизнес-школ для всего мира. Что у нее есть незыблемые каноны, включая обязательность научных исследований.
Взросление российского бизнес-образования выражается, среди прочего, в практическом применении принципов управления «аджайл», в постепенном отказе от одномерных оценок и выводов, которые всегда характерны для радикалов-неофитов. В сообществе российских бизнес-школ шаг за шагом формируется подходы, характерные для развития российской и мировой экономики, где центр тяжести постепенно смещается с крупного машинного производства конвейерного типа в сторону создания конкурентоспособных, нишевых и ориентированных на прорывные технологии предприятий. Бизнес-школы, сохраняя общие, так сказать, родовые черты, все чаще формируют собственное лицо, свой набор компетенций, ориентированных на запросы определенной группы представителей делового сообщества. Бизнес-школы учатся слушать своих бизнес-клиентов, подстраивать программы и деятельность под их конкретные, практические интересы.
Именно за излишнюю теоретичность, которая с одинаковым успехом может быть выражена в оторванных от реальной практики лекциях университетских профессоров и в оторванных от практики теоретических исследованиях, национальный бизнес критикует сегодня российское бизнес-образование. В этой связи настаивать на том, что все бизнес-школы должны радикально нарастить теоретические исследования, это значит выступать с позиции противоположной рекомендациям заказчика, отказываться от рыночно и клиенто ориентированного подхода. А это путь в никуда. Или точнее — в направлении ухода с рынка, конкуренция на котором быстро возрастает.
Хочу обратить внимание на то, что бизнес не просто просит бизнес-школы стать более практико ориентированными, а с присущей ему энергией и быстротой все чаще заменяет бизнес-школы и университетские бизнес-факультеты, воспитанные на Гумбольдтовском пиетете к высокой науке, на корпоративные университеты и тренинг-центры, вообще не связанные с научными изысканиями. То же происходит с индивидуальными потребителями, которые все чаще останавливают выбор на программах онлайн компании новые «скилы», навыки и умения, которые требуются для успешного трудоустройства на быстро меняющемся рынке.
Возникает резонный вопрос, действительно ли научный поиск является определяющим для рыночно ориентированного бизнес-образования? Выступает в качестве классификатора качественных и некачественных бизнес-школ? И второй вопрос, вытекающий из первого. В какой мере проведение исследований бизнес-школами реально востребовано российским бизнесом?
Ответ на второй вопрос достаточно очевиден. В той мере, в какой бизнес готов финансировать такие исследования. Пока эта мера далеко не отличается щедростью. И, следовательно, учет глубины научных исследований при выборе качественных, с точки зрения бизнеса, бизнес-школ находится где-то в конце списка критериев выбора. Что объективно значит: для значительной части рынка и бизнес школ научные исследования сегодня, к сожалению, объективно не являются важным фактором успеха и признания.
Отметим еще один подводный камень науки в бизнес-школе. Подступаясь к исследованиям, и, выбирая между фундаментальными и прикладными изысканиями, бизнес-школа решает для себя вопрос: кто будет читателем опубликованных статей и материалов? Узкая группа ученых собратьев? Или же бизнес, в чьих интересах работает бизнес-школа, чьи деньги поддерживают бизнес-школы на плаву?
Если это бизнес, что представляется, абсолютно логичным, то для его удобства результаты исследования должны получить удобочитаемый и не основанный на «научном канцелярите» формат и решать его конкретные проблемы. Однако придание публикациям научно-популярного характера автоматом означает отлучение от высокой науки.
Коллеги, которые занимались вопросами развития научных исследований в своих бизнес-школах или на бизнес-факультетах знают, что та их часть, которая по формату относится к научно-популярным публикациям, и охотно и с благодарностью читается бизнесом, не причисляется к науке, не входит в список публикаций, учитываемых в Web of Science или РИНЦ.
Что прикладные, научно-популярные публикации относятся зарубежными аккредитующими организациями и рейтинговыми агентствами к публикациям, направленным на формирование так называемого «импакта» или влияния, воздействия на умы какой-то группы бизнеса, университетского сообщества или общества, в целом (от английского — «impact» — влияние, воздействие, достижение эффекта). И не рассматриваются, как научные статьи. То же правило действует в отношении учебников и большей части индивидуальных и групповых монографий и книг.
И, наконец, международный и российский опыт свидетельствуют, что профессорско-преподавательский состав, ориентированный на серьезный научный поиск и научные публикации, крайне редко одновременно входит в число «звездных» преподавателей, а тем более «звездных» преподавателей-практиков.
В разные годы я задавал вопрос о преподавателях и исследователях руководителям ведущих бизнес-школ Европы (HEC Paris, ИНСЕАД, IMD и др.). И в личных, неофициальных беседах слышал любопытные комментарии, смысл которых сводился к примерно к следующему.
Деление публикаций на научные и «импактовые» применительно к бизнес-образованию — это архаизм, который должен и будет постепенно меняться на более рациональный и взвешенный подход. Однако, вряд ли стоит ожидать резких движений и изменений в течение ближайшего десятилетия, потому что образование всегда отличалось известным консерватизмом.
Поэтому ведущие бизнес-школы мира и Европы вынуждены помимо преподавателей-практиков и консультантов мирового уровня держать в бизнес-школе на отдельных ставках научных исследователей, которые обеспечивают публикации в научных журналах верхних квартилей. В процессе преподавания эта группа экспертов обычно участвует весьма ограниченно. Или не участвует вообще в силу низкой пригодности к этому виду профессиональной деятельности.
«Однако, — говорили мне, — сам факт того, что бизнес-школа вышла на такой ценовой уровень программ и консалтинга, или на такой уровень привлечения средств в эндаумент, что у нее появляются финансовые ресурсы для обеспечения деятельности группы ученых-исследователей, почти не связанной с непосредственной деятельностью бизнес-школы и ее клиентов, но формирующих устойчивое присутствие в отраслевых журналах верхних квартилей, говорит об успешности бизнес школы. Формирует в подсознании потребителей светлый образ синергетического сочетания высокой науки и высокой практики». Иными словами, спонсирование научного поиска по умолчанию воспринимается как некое социальное предпринимательство и как доказательство устойчивости бизнес-школы на рынке, а также, как некий входной билет в сообщество ведущих бизнес-школ мирового уровня.
Как известно, высокая цена программ, создавая имущественную отсечку, обеспечивает ведущим бизнес-школам мира приток только наиболее талантливых и успешных слушателей, обладающих талантом к бизнесу и получению прибыли и доходов. Примерно ту же функцию применительно к бренду бизнес-школы выполняет научный поиск. Имущественная отсечка бизнес-школ, не имеющих возможность спонсировать проведение научных исследований и выход на топовые публикации, выступает одним из факторов ограничения конкуренции и сохранения достаточной компактности группы, которую относят к ведущим бизнес-школам мира.
Стоит ли стремиться выходить на этот уровень? Ответ на этот вопрос связан с амбициями руководства и команды каждой конкретной бизнес-школы и наличием у нее соответствующих ресурсов и возможностей.
Нам представляется, что для бизнес-школ, которые связывают свое будущее исключительно с работой на локальном или даже национальном рынке бизнес-образования, отвлечение крупных временных и финансовых ресурсов на науку может не быть обязательным и являться, по сути и рыночному позиционированию, излишней роскошью.
Тогда как для группы бизнес-школ, претендующих на роль лидеров и законодателей моды в российском бизнес-образовании аналогичные усилия и инвестиции являются в нынешних условиях насущной потребностью. Для них затраты времени и финансовых ресурсов на науку становится важной среднесрочной или даже долгосрочной инвестицией в международный имидж и признание, в возможности в перспективе серьезно увеличить экспорт образования, успешно конкурировать на мировых рынках.
Нам представляется, что это наиболее сложный участок пути, который ожидает ведущие бизнес-школы страны, стремящиеся закрепиться в статусе бизнес-школ мирового уровня. Но, как говорится, дорогу осилит идущий.
Автор уже отмечал, что сегодня в этом направлении наибольших успехов достигли три лидирующие бизнес-школы страны: ИБДА РАНХиГС, ВШМ СПГУ и МШУ «СКОЛКОВО». Что вслед за тройкой лидеров движется компактная группа полутора десятков ведущих бизнес-школ, представляющих не только столичные города, а и ряд передовых регионов нашей страны.
Что первый и второй эшелоны лидеров российского бизнес-образования все активнее включаются в процесс научного поиска, удовлетворяющего требования к качеству, которые предъявляет мировой рынок.
Именно поэтому, ИБДА РАНХиГС при поддержке материнского университета приступил к созданию ряда лабораторий и научных центров, чьи исследования должны расположиться на стыке прорывных технологий и ключевых рыночных трендов, и практики эффективного управления. Уже в этом (2022) году в сотрудничестве с Антверпенской школой бизнеса начнутся исследования в области нейронауки и ее применения в управлении, откроется исследовательский центр развития университетских стартапов, центр изучения особенностей управления быстро растущего российского среднего бизнеса («газелей» и «скрытых чемпионов 21 века»).
Наконец, завершается подготовительная работа по созданию международного центра по исследованию евразийской модели менеджмента, к сотрудничеству с которым подключатся помимо ИБДА РАНХиГС примут участие ряд ведущих бизнес- школ из других регионов России, бизнес школы других евразийских стран, а также представители университетов дальнего зарубежья, обладающих опытом научных исследований и необходимой экспертизой в области развития культурного интеллекта и кросс-культурного анализа эффективных организационных моделей многонациональных предприятий.
====================
Подведем итог. По мнению автора, ключевым критерием жизнеспособности бизнес-образования и правильного пути развития любой конкретной бизнес-школы является тесная связь с бизнесом, способность понимать его запросы и чаяния, быть клиенто-ориентированным, помогать бизнесу развиваться и адаптироваться к условиям формирующейся новой нормальности.
С этой точки зрения, участие у исследованиях, акцент на их научную или популяризаторскую составляющую, ориентация на РИНЦ или на мировые журналы верхних квартилей — это лишь один из многочисленных инструментов, который может использоваться для повышения качества, укрепления имиджа и укрепления связей с бизнесом.
В отличие от ориентации на развитие ESG и цели PRIME, которые за последние годы превратились в «третью миссию» любой уважающей себя бизнес школы, проведение серьезных научных исследований или ограничение своих усилий нерегулярными научно-популярными статьями, это в сегодняшних условиях выбор бизнес-школы, связанной с ее стратегическим видением и развитием.
Для бизнес-школ, находящихся в фазе становления, формирующих бренд и признание на локальном уровне и для бизнес-школ национального уровня масштабы научных исследований, предусматриваемые стратегией развития могут существенно отличаться. При этом эти бизнес-школы могут оказывать качественные услуги региональному или национальному бизнесу и пользоваться его признанием и поддержкой,
Одновременно очевидно, что для российских бизнес-школ, ориентированных на статус школ мирового уровня, на накопление ресурсов для участия на равных в мировом экспорте делового и управленческого образования, развитие научных исследований должно шаг за шагом становиться важнейшей составляющей стратегии развития, источником для самоидентификации, основой для формирования уникальной консультационной экспертизы и сравнительных преимуществ для участия в международном разделении труда и экспорте образования».
