Программа МВА на российской почве, несмотря на почти 15-летний опыт глубокого и повсеместного внедрения, все еще находится в стадии укоренения. Впрочем, «поставщики» этой программы (российские бизнес-школы) не стоят на месте, чутко реагируя на спрос. Поэтому зачастую появляются программы и курсы, имеющие весьма опосредованное отношение к МВА, зато самое прямое — к нуждам рынка.
И нашим, и вашим
Не секрет, что большинство отечественных бизнес-программ разрабатывалось по аналогии с западными. В этом, впрочем, нет ничего удивительного: МВА придумана в Америке, там же разработаны стандарты, которым следуют все школы, где бы они ни находились. Это позволяет работодателям четко представлять, что они приобретут, нанимая обладателя степени МВА.
В 1999 году российская МВА получила государственную аккредитацию: Министерство образования приняло «Государственные требования к подготовке менеджеров высшей квалификации по программе «Мастер делового администрирования». Официальный статус наконец обрели школы, некоторые из которых уже около 10 лет успешно вели бизнес-обучение. Можно сказать, с введением государственной аккредитации рынок бизнес-программ в России окончательно сформировался и был упорядочен, но по сути ничего не изменилось. И сами программы, и отношение работодателей к нашим дипломам МВА остались прежними.
Почти все первые школы бизнеса в России появились при активном участии иностранцев. Например, «МИРБИС» при РЭА им. Плеханова и Институт международного менеджмента Санкт-Петербурга создавались совместно с итальянцами, московский Институт бизнеса и делового администрирования (ИБДА) и питерская бизнес-школа «Лэти-Лованиум» — совместно с бельгийцами. В АНХ в начале 90-х появился целый «букет» совместных программ: Российско-немецкая высшая школа управления, Московская высшая школа социальных и экономических наук (МВШСЭН), предлагающая МВА британского Кингстонского университета, Российско-французский институт менеджмента, Институт бизнеса и экономики, совместно с Калифорнийским государственным университетом в Хейуорде, и т.д. Кроме того, в это время открылись несколько представительств западных вузов, обучающих бизнесу: американский университет «Туро» и Американский институт бизнеса и экономики (в Москве), Стокгольмская школа экономики (в Петербурге). Исключением из этого ряда являются ветераны российского бизнес-образования — ВКШ и ВШМБ. Они были открыты в 1988 году специальным постановлением Совета министров СССР и назывались Высшие коммерческие школы. Но, создавая свои собственные программы МВА, эти школы, конечно, не могли не учитывать международный опыт.
Великое множество программ
МВА — далеко не единственная программа отечественных бизнес-школ. Хотя, по всей видимости, самая востребованная — на волне всеобщего помешательства на «этих заветных буквах». Предлагаются также программы второго высшего образования (2 тыс. учебных часов), профессиональной подготовки (от 500 часов), повышения квалификации (от 72 до 500 часов), всевозможные тренинги и краткосрочные семинары. Особый сектор последипломного образования — корпоративное обучение, программы, сделанные для сотрудников конкретной компании. Появляются новые программы и специализации внутри МВА.
Например, Центр коммерциализации технологий АНХ при Правительстве РФ открыл уникальную программу «МВА: Управление инновационными проектами, инвестициями и рисками». Программа разработана совместно с Техасским университетом в Остине с использованием методических материалов Оксфордского инновационного центра и британского Борнмутского университета. Учебные курсы включают в себя оригинальные методики из мировой практики инновационной деятельности, адаптированные к российским реалиям. Обучение посвящено тому, как быстрее пройти расстояние от рождения идеи до ее воплощения. А из последних разработок Центра коммерциализации можно назвать курсы «Управление изменениями», «Реинжиниринг бизнес-процессов», «Управление инновациями», «Стратегия и тактика управления коммерческой сделкой», «Управление затратами», «Оптимизация налогообложения проектных работ».
Западные по своей сути программы предлагает слушателям Высшая коммерческая школа. Ее МВА прошла аккредитацию Европейского совета по бизнес-образованию (ECBE), а многочисленные программы, осуществляемые совместно с зарубежными партнерами, дают возможность с любого семестра продолжить обучение за границей.
Высшая коммерческая школа постоянно выводит на рынок новые продукты, формы обучения и образовательные услуги. По мнению ректора ВКШ Владимира Буренина, «рынок универсальных менеджеров гораздо меньше, чем узкопрофильных. Компании испытывают большую потребность в сильных профи — заместителях по кадрам, финансам, коммерции. А на этом уровне необходима либо предметная, либо функциональная специализация».
Специалист подобен флюсу?
Узких специалистов верно оценивают и работодатели, въедливо спрашивающие на собеседовании, что именно умеет делать обладатель заветного диплома.
Именно поэтому ведущие российские бизнес-школы одна за другой запускают новые узкоспециальные программы: «Эффективный торговый менеджер» и МВА со специализацией по торговле и сфере услуг (ВШМБ), МВА по строительству (МИРБИС), управление спортом и антикризисное управление, управлению рисками (МЭСИ). В МИРБИСе считают, что хорошую программу характеризует ориентированность на конкретный бизнес, наличие международной компоненты и творческая обстановка.
Специализированные МВА зачастую краткосрочны, что делает их более доступными, чем полновесные очные двухгодичные программы. Они пользуются спросом у всех, кому требуется дополнительное образование. По мнению директора по маркетингу Стокгольмской школы экономики в Санкт-Петербурге Наталии Цыгановой, такие программы будут востребованы все больше и больше, потому что с развитием новых технологий имеющиеся знания быстро устаревают.
А сотрудники ВКШ объясняют необходимость специализированных программ так. Бизнес нашей стране относительно молод, поэтому люди, которые занимаются им, получали свои знания и опыт на практике, методом проб и ошибок. Теперь же, когда опыт наработан, многие хотели бы систематизировать практические знания и подвести под них теоретическую базу именно по своим специальностям, а не по широкой тематике бизнес-администрирования, которая дается на программах МВА.
Кстати, по оценкам школы бизнеса «МИРБИС» именно наличие специализации ставится на первое место при выборе учебного заведения. Затем, правда, учитывается место в рейтингах и опыт работы в бизнес-образовании.
Доктор Рене Лекач (Московский университет «Туро») также отмечает важность специализации и считает, что будущее за специалистами по управлению информационными системами и специалистами в области управления экстремальными ситуациями в условиях катастроф и терроризма. В прошлом году «Туро» открыл программу под названием Master of Health Science in Emergency and Disaster Management («Управление экстремальными ситуациями в условиях катастроф и терроризма»). Эта программа уже работает в США и аккредитована. В ней в качестве преподавателей задействованы лучшие специалисты из США, Англии, Израиля и России.
Еще одна «русифицированная» программа — курс «Стратегия» Британского открытого университета, переведенный Международным институтом менеджмента ЛИНК на русский язык. Как заявил руководитель отдела маркетинга МИМ ЛИНК Виктор Орехов, этот уникальный курс менеджмента и маркетинга адаптирован современным российским управленцам.
Так что разных программ хватает, а вот чего недостает, так это «кейсов», основанных на российском материале. Одна из основных причин такого положения вещей — «засекреченность» информации о коммерческой деятельности компаний.
Слушателям МВА, подавляющая масса которых учится по вечерам, в свободное от работы время разбирать «кейсы» гарвардского формата просто некогда. Поэтому в российской практике чаще используются «мини-кейсы», освещающие отдельные аспекты деятельности предприятия в соответствии с изучаемой темой. Их разбирают непосредственно на занятии.
Сергей Мясоедов, директор Института бизнеса и делового администрирования утверждает, что «реальная отдача от обучения в рамках бизнес-образования складывается из трех компонентов: работа с преподавателем и учебником в аудитории (примерно 30%), обмен опытом в рамках мозгового штурма (еще 30%) и оставшаяся часть — общение и связи, возникающие благодаря клубу выпускников. А «кейс» позволяет вытащить весь потенциал из первых двух компонентов: в режиме «здесь и сейчас» группа начинает обсуждать случай из бизнес-практики, используя теорию и свой непосредственный опыт. Так что case study — это самый современный метод из того, что есть».
Кому он нужен?
Еще некоторое время назад российские работодатели не охотились за выпускниками российской МВА. Куда охотнее брали специалистов с дипломами известных и престижных вузов — МГУ, МФТИ, МГТУ им. Баумана и т.д. Нельзя сказать, что гонялись они и за обладателями западной МВА. Правда, по другой причине: не могли себе этого позволить. И получалось, что только иностранные компании и международные корпорации могли похвастаться сотрудниками, достигшими высот бизнес-образования.
Но времена меняются. И управленцы-стратеги, могущие вывести бизнес на принципиально новый уровень, так же, как и менеджеры со специализацией в той или иной сфере бизнеса, становятся нужны и российским компаниям, особенно претендующим на звание крупных.
Сами бизенс-школы тоже стали ближе «к народу». Преподаватели активно занимались консультированием, вникали в работу фирм, ездили на стажировку за рубеж, а сотрудники школ кропотливо выясняли (и продолжают выяснять), какие специалисты нужны работодателям, чего хотят от преподавателей сами слушатели.
В некоторых российских бизнес-школах, как это принято на Западе, появились специальные отделы по трудоустройству выпускников. Но, как правило, слушатели МВА уже имеют работу (и им требуются только знания и навыки) или получают предложения от товарищей по группе.
Не ангажированным еще студентам приходится уповать на то, что их дорогая степень все же будет по достоинству оценена, хотя бы со временем. Пока же выпускнику МВА в России предлагают зарплату в несколько раз ниже, чем на Западе. Вот только позиция, которую могут предложить выпускнику МВА у нас, может оказаться на порядок выше, чем в той же Америке.
Елена Коптелова, Татьяна Кирюнина
ж-л “Обучение в России” № 3 (12) март 2003
